Микеланджело. Все мы знаем его как автора великолепного Давида. Как человека, расписавшего потолок Сикстинской капеллы. Искусствоведы назовут вам ещё большой список его великолепных творений, но хотелось бы посмотреть на некоторые другие грани этой поистине великой личности.
К ним относится его поэзия, представленная сборником стихов, впервые изданном в Италии лишь в 1863 году. Это связано с тем, наверное, что сам Микеланджело «держал поэзию на положении Золушки». Она не была делом его жизни, но безусловно была важной её частью. Возможно более важной, чем может показаться на первый взгляд. Вторая причина задержки может крыться в самом характере поэзии Микеладжело. Его грубоватые, cловно неотесанные ритмы и рифмы отличались от современной ему поэзии, тяготевшей к изысканности и красоте формы и простоте содержания, не отягощенного глубокими философскими смыслами. Не таков Микеланджело. Он перерос свой век, и потому его поэзия не могла быть оценена тогда по достоинству. Она ожидала своего часа.
Микеланджело, как и во всех других видах искусства, освоенных им, отличается в поэзии широтой и масштабностью мысли. По величине таланта его можно сопоставить с самим Данте. Это был любимый поэт Микеланджело, а «Божественная комедия» любимым произведением.
Данте посвящен один из сонетов великого скульптора –
Спустившись с неба, в тленной плоти, он
Увидел ад, обитель искупленья,
И жив предстал для божья лицезренья,
И нам поведал все, чем умудрен.
Лучистая звезда, чьим озарен
Сияньем край, мне данный для рожденья, -
Ей не от мира ждать вознагражденья,
Но от тебя, кем мир был сотворен.
Я говорю о Данте: не нужны
Озлобленной толпе его созданья, -
Ведь для нее и высший гений мал.
Будь я, как он! О, будь мне суждены
Его дела и скорбь его изгнанья, -
Я б лучшей доли в мире не желал!
Судьба изгнанника становится завидной долей, и до некоторой степени Микеланджело будет ей причастен. После смерти Лоренцо Медичи в 1492 году он покинет Флоренцию и уедет в Рим выполнять новые заказы.
Живописец Фабио Борботтони так изобразил Флоренцию времен Микеланджело (на картине понте Веккьо):
Любовь к Данте, и вообще интерес к литературе появился благодаря тому, что Лоренцо Медичи ввел Микеланджело в круг знаменитых философов так называемой «Платоновской академии», таких как Пико де ла Мирандола, одного из наиболее известных философов раннего итальянского гуманизма, поэта Полициано, и других. Здесь говорили об искусстве, литературе, науке, читали и обсуждали многое, иногда даже произведения друг друга.
Это были умнейшие люди эпохи, cобранные Лоренцо Великолепным. Примером была философская школа, созданная Платоном в Афинах. В форме дискуссий и диалогов здесь обсуждались философские и научные проблемы. Принцип был заимствован. В этом отношении Лоренцо Медичи подлинно ренессансный человек, обративший взгляд к античности.
Может быть, здесь же, в этом особом взгляде лежат корни величия Давида? Не являет ли он собой образец «классической красоты», красоты скульптур древних греков и римлян?
Лоренцо Медичи сыграл большую роль в судьбе Микеланджело, разглядев его талант и дав возможность тому расти и развиваться. В его дворе Микеланджело не только восполнял пробелы образования среди ученых и философов, но и получал материалы для создания своих первых скульптур.
Однако вернемся к его поэзии. На фото -- одно из изданий стихов Микеланджело, собранных его племянником, которого также звали Микеланджело...
Стихи посвящены темам любви, судьбы и смерти, тема Творца и творчества. Именно Творца с большой буквы, каким и был отчасти он сам. Ничтожным и великим одновременно. Это борение проходит красной нитью через всю поэзию Микеланджело.
В самом первом своем сонете великий скульптор ставит себя рядом со своим творением:
Давид с пращой, я с луком -- Микеланьоло.
Повергнута высокая колонна и зеленый лавр.
Каким маленьким он себя ощущает рядом с Давидом. Таким Давид, наверное, ощущал себя перед Голиафом. Таким ощущает себя Микеланджело перед Богом. Творение не может превзойти Творца, но может превзойти самого себя. «Невозможное человеку, возможно Богу».
Мне глыбою коснеть первоначальной,
Пока кузнец господень -- только он!
Не пособит ударом полновесным.
Эта самая глыба мрамора, которая была бы выброшена, не попади она в руки Микеланджело. Она была доставлена во Флоренцию ради одного амбициозного проекта – главный собор города должны были окружить 12 огромными статуями. Однако ни Агостино ди Дуччо (ученик Донателло), ни Антонио Росселино не смогли справиться с задачей и забросили работу. И только Микеланджело удалось увидеть и главное воссоздать из бесформенного куска камня великолепного Давида.
Фото скульптуры Давида: Will Pantaleo
В первую очередь Микеланджело, конечно же ощущал себя скульптором. И как мы видим, это находит отражение во всех других видах искусства, где он успел себя проявить. В том числе и в поэзии.
Здесь надо понимать, что чему предшествует. Скульптура предшествует поэзии, никак не наоборот. Работа скульптора, тонкое проникновение в материю, осмысление её внутренней и внешней красоты делает его философом.
Именно в поэзии раскрываются самые сокровенные думы, поэтому её чтение действительно дает нам понять мировоззрение великого Микеланджело. Поэзия дополняет скульптуру. Скульптура дополняет поэзию. Искусство синтетично. Стихи говорят о том, о чем молчит камень, камень выражает то, о чем молчит слово.
Знакомство с поэзией отрывает нам в Микеланджело великого мыслителя, и действительно позволяет взглянуть по-новому на его великие шедевры.
P.S. Годы жизни Микеланджело: 1475 – 1564; Данте: 1265 – 1321.
На фото в шапке статьи -- таков был почерк творца.
