Когда я был маленький и мама вылизывала мою шерстку, она часто говорила мне, что я поеду жить в Италию.
"Там тепло и хорошо, -- говорила мама. -- Там круглый год растут цветы, их можно есть. А солнце такое ласковое, что тебе захочется дотянуться до него и потрогать лапкой."
Когда я был еще у мамы в животике, к ней приезжала моя теперешняя хозяйка, Оля. Мама пообещала подарить ей третьего по счету щенка из помета. Им оказался я...
Родился я в Минске, в самом конце лета. Потом наступила осень, потом зима. На улицу мне не хотелось выходить, а мои сестрички даже прятались за диван, чтобы не покидать теплую квартиру. Во дворе были ветер и какая-то белая каша. Лапы мои щипало, если я бегал по земле, а потом когда я приходил домой они покрывались некрасивым налетом, как сапоги у соседки. Так же выглядел и мой нос. Люди на улице говорили, что дорожки посыпаны какими-то "реагентами". Гадость эти реагенты, скажу я вам!
Но однажды к нам в квартиру зашла рыжая тетя, похожая на лисичку с хвостом, -- это моя любимая щенячья игрушка. Только от лисички пахнет мопсами, а от тёти чудесно пахло духами. Она сказала: "Дай лапу, я Оля!" Я укусил ее за нос... Пошутил! Она засмеялась. Еще с ней был мальчик, с которым мы сразу стали играть и прыгать по квартире, так что я даже не понял, как оказался в переноске, а потом в самолете...
Проснулся я уже в Италии. Пахло чем-то свежим, радостным... Мои лапы стояли на траве. Нежной, зеленой травке... А сверху лилось тепло, лаская шерстку, словно меня обнимала мама...
"Это солнце," -- сказал мальчик.
Солнце? Я бы его лизал, это солнце!
"А вот тебе одуванчик," -- сказала Оля и придвинула меня к какому-то тонкому хвостику с желтой кисточкой. Я укусил его, он оказался вкусным. Моя хозяйка опять засмеялась. "Ну вот, будешь есть на десерт."
Так началась моя жизнь наполовину в Италии, наполовину в Беларуси...